07:53 / 29.08.2008 / Общество

Сомнительный ритуал

Перед боем давали чарочку нашим защитникам «для храбрости». Эти «фронтовые сто грамм» тогда служили лекарством для воинов, промерзших в окопах, идущих, возможно, в последний в их жизни бой. Принимались и для «сугрева» души, истосковавшейся по своим матерям, женам и детям, и после боя «за помин» погибших друзей. Понимаем: это было вынужденной необходимостью в те страшные для защитников годы. Тем не менее эта традиция вошла в привычку и наложила страшный отпечаток впоследствии не только для них, выживших в мясорубке войны, но и для их семей.

После войны прошло лет пятнадцать, а я помню, как отец моей подруги Гали, бывший морской офицер, орденоносец, «воевал» в пьяном угаре со своей семьей. Доставалось всем: и жене, и детям, и старухе-матери, лежащей на печи. Прятались они летом от него в импровизированной летней кухне, сколоченной из досок.

Мы с Галей рвали шампиньоны за огородами и жарили их на растительном масле с луком и картошкой в большой чугунной сковороде на железной печи посреди кухни и ели вместе с ее братиками. Детство — безоблачная пора, и поэтому, говоря о трагедии этой семьи, мне вспоминается и сказочный вкус незатейливого блюда. Галя никогда не улыбалась, игрушек у нее не было, и была она похожа на свою мать, тетю Соню, молодую женщину, но смахивающую на старушку.

Со временем фронтовик пропил свой черный китель, кортик, награды и все из дома, что представляло ценность, а потом и сам сгорел. Мой отец не воевал, он во время войны был подростком, работал с моей бабушкой и ждал возвращения с войны отца-фронтовика, но он, мой дед, не вернулся...

У другой моей подруги, Нины, самой маленькой в ее семье, худенькой и болезненной, еще до войны отец, дядя Ваня, стал председателем колхоза благодаря уму, трудолюбию, организаторским способностям. Отхватив самую красивую девушку на селе в жены, тетю Василису, маму Нины. Пройдя всю войну без ранений, офицер-орденоносец продолжил председательство.

Нина родилась в 1951 году. «Поскребыш» — так звал он ее. Но недолго длилось его председательство: постепенно змий и его скрутил. Выгнали с должности опустившегося, запивающегося человека. Тетя Василиса все добро держала в сундуках под замком, чтобы не смог утащить и пропить вымотавший душу опостылевший муженек. Но он умудрился проникать в сундук с обратной стороны, откручивая шурупы у шарниров с крышки. Срывал замки с погреба с соленьями и картошкой. Все продавал и пропивал. Супруга его Василиса была еще крепкой и могла давать отпор пьяному дебоширу. С «белочкой» не раз его забирали в больницу, но он возвращался вновь.

Когда понял, что ему нет выхода из создавшегося положения, сколотил бригаду из таких, как он, отправлялся на все лето и осень в тайгу, промышляя там черемшой, ягодами, грибами и шишками. Все это продавалось и пропивалось. Вот так бесславно в тайге, далеко от семьи, закончилась жизнь бывшего председателя колхоза и фронтовика.