Песни и сказы бабушки Васени

Василису Лукьяновну Бибик считают старожилом нашего села. Односельчане уважают и любят ее. Она очень приветливая и отзывчивая. А сколько песен и сказок хранит ее память! Да и не каждый человек сможет так рассказать, как баба Васеня. То с усмешкой, то с печалинкой вставляет она поговорки в свою речь. Нет, не вставляет, а мастерит, ладит, как одеяло из лоскутков, подбирая, где черный, где с цветком, где в горошек, — и получается теплая мозаика.

Ее ветхая избушка стояла на краю деревни, у самого леса, и манила нас в свой таинственный мир. Так и хотелось тихонько открыть скрипучую дверь и попасть в дом, где все напоминало о старине. И русская печь с заслонкой, и прялка, и святой угол с иконами, и белоснежные задергушки на окнах, и загадочный волшебный сундук. Да и само имя у бабушки сказочное — Василиса. Сядет, бывало, у печки, пригорюнится и сказывает тихо, таинственно, словно поет: «В некотором царстве, в некотором государстве...» Слушать ее хочется снова и снова, пока сон не одолеет.

А как бабушка преображается, когда поет колыбельные песни! Речь ее становится ласковой, нежной. От нее веет настоящим материнским теплом и заботой.

Бай-бай, ты, собачка, не лай.
Ты, коровка, не мычи,
Петушок, не кричи.
Наша Катя хочет спать,
Хочет глазки закрывать.

С каким нетерпением мы, сельские ребятишки, ждали рождественских праздников! Вот когда можно поколядовать, повеселиться вволю, спеть бабушкину щедровку:

Щедровочка щедровала
Да в оконце припадала.
Что ты, тетка, наварила,
Что ты, тетка, напекла?
Неси сюда, до окна.

В такие праздники баба Васеня зажигала свечи, в комнате становилось светло, торжественно. Бабушка совершала обряд, что-то тихонько бормотала, потом начинала петь. Мы с замиранием сердца слушали ее старческий, с хрипотцой, голос и переносились в далекое прошлое. Особенно нас поразила одна свадебная песня, которую исполняла бабушка. Сколько было в голосе печали и тревоги.

Ой, мамочка да голубушка,
Измый мене да головочку,
Уже больше да не мытымыш,
Белых ручек не томытымыш.
Ой, глянь, мама,
да на мой посад,
Усе дружки у косах сидят,
А на мою роса упала...

Она не смогла допеть ее до конца. Слезы текли по ее щекам. Бабушка плакала. Она плакала об ушедшей безвозвратно молодости, о прошлой жизни, о тех людях, которых нет уже рядом, и о многом-многом другом... Этого понять и объяснить мы не могли. Наверное, это надо прочувствовать и пережить. Смотришь на эту бабушку и становится грустно и досадно при мысли, что уходит в прошлое то, что хранилось веками и передавалось из поколения в поколение.

Фотографии статьи

112-31.jpg

112-30.jpg