EUR 92.8583 
Время продавца ушло надолго
Это его обычная тактика — держаться до последнего и в самый выгодный момент выбрасывать зерно на реализацию (ну могут некоторые себе такое позволить). Только на сей раз он, как сам признался, прозевал такой момент. Говорит, что практически никто не предсказывал падения цен, и реальных причин тому не было: «Рынок здесь ни при чем. Это чисто политическое решение. Возможно, таким манером решили удержать цену на хлеб. Но стоимость зерна снизилась почти наполовину, а хлеб и другие продукты переработки зерна ни на копейку не подешевели». Теперь в хозяйстве намерены ждать хорошей конъюнктуры.
Относительно того, что цены на продовольственном рынке почти никогда не снижаются (подорожало — так подорожало!), замечено справедливо. Но так ли уж непредсказуема их динамика на зерновом рынке? И какие события грядут на нем? Возможно, наш обзор поможет разобраться в этих вопросах.
Выступление ведущего российского эксперта, директора компании «ПроЗерно» Владимира Петриченко вызвало особый интерес конференции. На его оценках и прогнозах основан главным образом и наш материал. А в перерыве между сессиями Петриченко дал нашей газете и журналу «Эксперт» небольшое интересное интервью. Предлагаем его вашему вниманию.
— Рынок, понятно, — система живая. Но с чем связаны нынешние небывалые, прямо скажем, перепады цен на зерно?
— Что рынок колеблется или, как говорят, дышит, это естественно. Бывают и такие периоды, когда он развивается иррационально. Что, конечно, плохо, но, к сожалению, неизбежно. Возьмем самую близкую нашу историю. В России вводится запретительная пошлина на экспорт зерна. Начала она действовать в конце января прошлого года, а цены на зерно после этого выросли в два раза. То, как разогрели рынок экспортеры, — семечки по сравнению с тем, что произошло после того, как они ушли в связи с заградительной пошлиной. Вот вам наглядный пример иррационального движения рынка.
— Тем не менее мы вывезли за границу под тринадцать миллионов тонн пшеницы и ячменя. И «выполнили» годовую норму практически за полгода.
— Просто остатки неравномерно были размещены по регионам — где-то пусто, где-то густо. У переработчиков в связи с этим возникли панические настроения: «гипс снимают, клиент уезжает», бери все подряд. И все этим хорошо воспользовались. Раздули цену до нездоровых пределов.
— Нездоровых?
— Конечно. Из-за этого иррационального развития цен портится наше российское потребление. Почему резко упало поголовье свиней и сейчас продолжает сокращаться? Цены на корма непомерно высокие. Это беда. Это плохо.
— И в очередной раз на руку спекулянтам?
— Ошибаетесь. Спекулянтам это как раз невыгодно. Потому что они были не готовы к такому поведению цен. Им неинтересны резкие скачки. Им лучше, когда идет ровный, предсказуемый подъем. Это, как ни парадоксально, оказалось выгодным отсталым (именно отсталым) сельхозтоваропроизводителям. Они таким образом свели концы с концами и продолжили свое никчемное существование.
— А куда в таком случае смотрит государство?
— У него очень невысокие возможности по регулированию рынка. И потом… Можно, конечно, критиковать государственную политику (я не раз высказывался на этот счет). Но в принципе с государством надо работать, а не только его критиковать. Предмет же для критики — товарные интервенции (товарные, подчеркиваю), которые начались. Они неправильные, очень ущербные. Это не инструмент госрегулирования рынка, а дотационная схема: на продукты дают дешевое зерно. Этакий распределительный междусобойчик: переработчикам государство предоставляет зерно по пять рублей за килограмм, когда рынок ставит восемь с половиной. Что делают тогда комбинаты? Они поднимают закупочные цены на зерно до девяти тысяч рублей за тонну. Плюс пять тысяч рублей интервенционных. И в среднем имеют нормальную по цене помолочную партию. Это, наоборот, разогревает рынок. Чтобы достичь желаемого результата, нужно ликвидировать распределиловку по комбинатам. Интервенционный фонд создан для чего? Это огнетушитель от высоких цен. Вот и надо выдавать из этого фонда зерно на рынок: кто купит — тот и купит. Будут покупать спекулянты — пусть покупают. Они ведь все равно на рынок выбросят зерно. И цена снизится.
— Однако даже слухи об интервенции снижают цену.
— Кратковременно — да. А потом получилось то, что получилось. Дотационная схема оказалась ущербной. Она сработала против рынка. Мелькомбинаты тоже задрали цену на свободном рынке, имея дотационные дешевые интервенционные товары. Вот что произошло.
— Как поведет себя зерновой рынок Сибири в этом сезоне? Кому он будет на пользу?
— Думаю, все останутся довольными. Товарного дефицита в вашем регионе не будет. Но не будет и большого избытка. Хотя... Сейчас производство зерна в России, по моим подсчетам, достигнет 95 миллионов тонн. Это очень большая цифра. Знаете, есть два понятия — рынок покупателя и рынок продавца. В прошлом году был оголтелый рынок продавца. Он диктовал, что хотел. А в этом сезоне будет рынок покупателя. И диктовать условия будет покупатель. Цены на зерно, понятно, снизятся. Они падают и на мировом рынке, у нас динамика достаточно адекватная. Время продавца уйдет, причем надолго. И это тоже хорошо. Потому что у нас начнет восстанавливаться нормальный уровень потребления — увеличится поголовье скота, производство мяса и так далее.
АКТУАЛЬНО
