EUR 98.8845 
Листая фотоальбом
Она серьезно глядит в объектив, задумчиво поджав губы. Это эвакуированные перед войной из Сталинграда в город Фрунзе, что в Киргизии, Анастасия Ефимовна Гатыжская и ее дочь. Снимок датирован декабрем сорок восьмого года. Анастасии Ефимовне сорок семь лет, Маше — одиннадцать. Когда началась война и отец ушел на фронт, девочке было четыре года.
На нижнем снимке в форме царской армии дед, Ефим Васильевич Титаренко, выведший в люди кроме Анастасии еще восемнадцать детей. Альбомный лист медленно заваливается набок, открывая взору трогательное стихотворение, посвященное маме. На снимке справа три сестры. Три вдовы, потерявшие мужей на Отечественной. Крайняя слева — Анастасия Ефимовна.
Следующий лист падает, шурша прозрачной пленкой, под которой официальные бланки военкоматовских ответов, Калужского и Смоленского. Датированы один мартом, другой апрелем восемьдесят седьмого года. Первый вежливо уведомляет, что Владимир Николаевич Гатыжский, по данным Смоленского военкомата, в списках воинов, захороненных на территории области, не значится. Другой дает хрупкую надежду:
«С вашей просьбой помочь восстановить место захоронения Гатыжского Владимира Николаевича мы обратились в Барятинский военкомат. Там нам сообщили, что воины, погибшие во время боев в феврале 1942 года в районе села Просолово, захоронены в братской могиле, которая в настоящее время находится в деревне Чумазово вышеназванного района. Более подробные сведения вы можете узнать в Барятинском райвоенкомате Калужской области. Всего вам самого доброго! Секретарь обкома ВЛКСМ Е. Михалев».
Минуло почти десять лет. Следующая весточка издалека, от Александра Ильюшечкина, бойца или командира отряда «Поиск», «прописанного» в городе Кирове и ведущего раскопки на местах боев. Он сообщает, что много забот по уборке урожая, но поиск не прекращается. Не так давно были найдены останки двух бойцов. Правда, без медальонов. Даже найденными они пока остаются без вести пропавшими.
Еще одно письмо пришло через полтора года. Начинается оно с извинений по поводу долгого молчания и благодарностей за посылку. «В районе Просоловки мы продолжали поиск в 1996 году и нашли более ста человек. Несколько медальонов удалось прочитать. Обнаружили предсмертную записку одного бойца, отца четверых детей. Трое из них уже откликнулись... В этом году опять будем работать в том же районе, у рощи «Сердце». Если что обнаружим, я вам напишу...»
Следующая страница фотоальбома возвращает нас в восемьдесят восьмой год. Барятинский военкомат, на помощь которого уповал секретарь обкома ВЛКСМ, дал твердый ответ: «Гатыжский Владимир Николаевич, проходивший службу в 1266-м стрелковом полку, значится погибшим 13.02.1942 года и захоронен в братской могиле в деревне Чумазово».
И снова середина девяностых. Калужский военный комиссариат, видимо, под веянием времени, открыв ранее закрытые архивные фонды, сообщает новую и более точную информацию о том, как и когда Владимир Гатыжский был перезахоронен из Просоловки в Чумазово. В списках захороненных он значится под номером 248.
Еще одно движение нетерпеливых пальцев, листающих альбом, и перед нами карта, точнее, копия карты, на которой обозначено место боя, в котором оборвалась жизнь Владимира Гатыжского. Синяя изогнутая линия — это немцы. Две красные — наши. Три стрелки показывают, как советские войска наступали на Прасоловку, которая на карте почему-то написана через букву «а» в отличие от официальных документов, именующих ее Просоловкой.
А дальше черно-белые снимки. Роща «Сердце». Куски железа, полускрытые травой. Холмики недавно разрытой земли. Парни в стареньких куртках и телогрейках. А перед ними каски и кости погибших солдат. Подпись: «Найден медальон Муравьева. 1266 сп (видимо, стрелковый полк) 385 сд, рота связи. Погиб 23.04.1942».
На следующем снимке военная грузовая машина, можно сказать, вездеход, провалившаяся правым передним колесом по бампер и увязшая на размытой старой дороге, пролегающей через «Сердце». Справа небольшой фрагмент тетрадного листа с текстом: «Вот так вместе с командой «Поиск» я добиралась до поля боя, где погиб отец. Шли пять километров пешком. Август 1995 года». Я — это та одиннацатилетняя девочка с серьезным взглядом, что была на первом снимке. Маша Гатыжская. Точнее, Мария Владимировна Гатыжская.
Еще несколько снимков вживую рассказывают о том, как молодые парни, жертвуя своими каникулами и отпусками, не считаясь ни с какими трудностями, сами, вручную, в мешках переносили останки воинов и перезахоранивали их в гробах с почестями.
На маленьком цветном снимке старушка в черном платке и цветастом ситцевом платье, открывшая дверь незнакомой гостье. Это девяностошестилетняя Наталия Сергеевна Усова, коренная жительница Просоловки. Она была свидетельницей боев и одной из двух женщин, уцелевших в огне сражений. Остальные жители деревни или погибли, или утонули в болотах.
И снова черно-белые снимки. Братская могила в деревне Чумазово. Монумент. Плиты с именами погибших солдат. Крупным планом между фамилиями Гасилина и Герасимова — Гатыжский В.Н. И рядом четкая и сухая, как сводка Совинформбюро, статистика:
«25.11.41 г. — прибыли на фронт.
10.12.41 г. — город Ряжск.
8.02.42 — первый боевой приказ овладеть деревней Лощихино.
За период боев с 9.02.42 по 22.05.42 убито, ранено, пропало без вести 9793.
Два батальона 1266 сп, не дойдя четыреста метров до деревни Просоловки, были разбиты. Погибли».
Еще одна страница и стихи:
Помянем тех, кто
не пришел из боя,
Своих отцов, дедов
и матерей.
Чьим вечным домом стало
боевое поле,
Кто защитил сынов
и дочерей.
Пусть мы росли, не зная
вашей ласки,
Пусть не касалась нас
отцовская рука,
И мать нам на ночь
не читала сказки,
Глаза нам жгла
недетская тоска.
И все равно нам часто
снится детство,
Хоть и голодное, босое,
все в рванье,
Судьбу благодарим, что нам
в наследство
Достались честь, любовь
и верность, закаленные
в войне.
