EUR 91.9667 
Дети далеко
Но краткий ответ был однозначен: адресат не проживает.
Потеряв сына, похоронив жену, Петр заливал горе водочкой. Да и обидеть тогда он соседку не хотел. Так получилось. Шёл, пьяненький, домой. А навстречу — баба Аня. Старушка выгуливала стайку собак. Стая, приветствуя соседа, завиляла хвостами. Четверолапые вообще хорошие психологи. А прошедшие школу уличной жизни — тем более. Видимо, псины, живущие у соседки, понимали, что Пётр — человек хороший. Тем более он без труда запомнил, как зовут у бабы Ани животных.
В отличие от собак, обрадовавшихся встрече, Анна Ивановна была настроена строго:
— Ох, сынок, пропадешь ведь! — сказала она, глядючи на веселенького соседа. — Лучше бы занялся чем другим, хотя бы сторожем пошел или охранником в магазин.
— Внучка-то пишет? — решил сменить тему разговора Пётр. И...
Баба Аня мгновенно ушла в себя, позвала весело бегающих собачек домой. Стая сразу притихла, почувствовав в голосе хозяйки боль. До Петра дошло наконец, что он с пьяных глаз палку перегнул.
Вырастая, дети стремятся упорхнуть из родительского гнёздышка. И дочка Анны Ивановны тоже исключением не была. Но... молодой муж начал попивать. А потом случилась отвратительная сцена: пьяный супруг ударил её, держащую маленькую Катю. Ещё целый год Инна потратила на то, чтобы помочь мужу завязать с пьянкой. Но если человек не готов себе помогать, кто ж ему поможет?
После развода Инна и Катя вернулись жить к Анне Ивановне. Инна не захотела больше искать любви. Мужчины вызывали в молодой ещё женщине страх. Вот так и растили мама и дочка одну на двоих девочку. Гордились ею.
Катюша получила хорошее образование, нашла достойную работу. А после пришла и настоящая сильная любовь. Молодой человек, ставший мужем, был родом из Казахстана. Его родители — люди уважаемые и достойные. Потому Катя, не долго думая, переехала вслед за любовью в соседнюю республику.
Потом случилось то, что случилось. Инна умерла. Катя, конечно, приехала на мамины похороны. И даже звала бабушку переехать к ним. Когда баба Аня отказалась, уговаривать долго не стала. Действительно, бабулечка крепкая ещё. А за могилами ухаживать кому-то надо.
Среди всех достоинств был у Кати один крохотный недостаток. Писем писать и тратить время на пустую болтовню она не любила. У худой вести быстрые ноги. Случись что, не дай Бог, с бабулей, внучка всё равно узнает. А обмениваться информацией про природу, погоду, пустяшные бытовые заморочки — какой смысл?
...Анна Ивановна выходила из магазина. Дул пронизывающий ветер межсезонья. Прячась от него, за дверью универсама тряслась маленькая испуганная собачка, поднимая лапку вверх, словно сдавалась на милость судьбы. Анна Ивановна позвала ласково дворнягу, взглянувшую на женщину почти человеческими отчаявшимися глазами. Подбадриваемая спокойным голосом бывшей медсестры, хвостатая беспризорница, тут же названная Жулькой, похромала следом за ней. Не опасаясь, дворняга забежала в подъезд.
Анна Ивановна жила на первом этаже. И Жулька растеряла смелость, остолбенела, как только дверь квартиры распахнулась перед ней: обступив новенькую, шестеро разномастных собратьев оценивали, достойна ли эта жиличка любви их хозяйки. По каким-то своим признакам определили, что собачка, как и баба Аня, немолода. Успокоились. А два бутуза-подростка, которых Анна Ивановна приютила глубокой осенью (их мать увели на верёвке грязные заросшие мужики), принялись бесцеремонно обнюхивать новенькую, тыкаясь носами в ее бока.
Анна Ивановна помыла Жульку и осмотрела лапку. Собачка закрыла глаза от боли, но терпела, пока ей обрабатывали рану. Женщина поняла, что Жулька — домашняя собачка, выброшенная или потерянная хозяевами. Выросшая в семье, маленькая дворняжка не знала законов уличной жизни. Как раз сообразно этим законам члены дикой стаи покусали малышку.
Пока новенькая пила молоко, Анна Ивановна причитала над ней:
— Кто же тебя укусил, моя девочка? Ты согласна с нами жить? — Жулька в знак согласия еще сильней замотала хвостиком, глазки весело заблестели. — Найдем тебе место в моей двушке, с моей гвардией познакомишься. Смотри! Вот это — Рекс. Мы с ним на даче встретились. Бедненький, он так плакал! Глаз у него распух и сильно болел. Едва уговорила зайти ко мне: не привык Рекс к дому. Вылечила страдальца, так он теперь своих бывших дружков из стаи не подпускает к нам, разорвать готов. Ты будь внимательна с ним. Хотя, надеюсь, Рекс всё-таки джентльмен и даму не тронет. А это...
Раздался звонок. Анна Ивановна пошла открывать, но дверь вдруг распахнулась. На пороге стоял сосед.
— Ивановна, прости, дверь, видно, забыла закрыть, — начал оправдываться Пётр. В руках он держал два пакета. — Вот был в магазине, псам вкусненького купил. Не обижайся на меня, дурака. Ты мне, как мать. Знаю, что перебиваешься от пенсии до пенсии. Позволь мне, мать, хоть изредка помогать твоей ораве. Они у тебя быстро привыкают к порядку. Мне они не мешают, я даже с соседями политбеседы провожу на тему человечности — все начинают понимать.
Он стоял на пороге и по-своему просил старушку дать ему возможность проявить нерастраченную свою любовь. Да хоть бы и к животным! Сын не дает о себе знать, а значит, и внуков ему не видать. (Впрочем, втайне Пётр ещё надеется, что распахнется дверь, войдет его уже взрослый сын, а вместе с ним — мальчик и девочка, похожая на его Веру, так и не дождавшуюся внучат. Пётр обнимет их всех.)
Баба Аня, поняв его искренность, смилостивилась.
