Бугринская снегурочка

Чем ближе, поднимаясь по склону, мы подходили к снегурочке, тем величавее наплывала она на нас, тем становилась краше. Легкая с опушками шубка, длинная — через плечо — коса. Вышедши из рощи, снегурочка словно замерла, окидывая взглядом обские просторы...

Кто же, какой мастер-доброхот изваял из отсыревшего снега такую красавицу? И почему именно здесь, на довольно безлюдном склоне?

Возле снегурочки копошились, что-то лепя, три девочки — по виду первоклашки.

— Вы не знаете, — спросил я, — кто вылепил эту снегурочку?

— А одна тетенька, — ответила самая бойкая, — только что ушла. Она еще на руки часто дула — красные-красные.

— И эти тоже ее? — спросил я нарочно, кивнув на аляповатые фигурки, в которых с трудом можно было опознать лесных зверушек.

— Эти наши, — смутилась девчушка. И, будто в оправдание, поглядывая на снегурочку, добавила: — Ей же было бы скучно одной...

С того времени прошло лет двадцать или более того. А снегурочка, вышедшая из рощи, помнится, как помнятся те девчушки, что в порыве сострадания, быть может, осознанном впервые, избавили ее от одиночества. И до сих пор свербит в душе неутоленная благодарность к незнакомой женщине-скульптору, о которой мы с дочкой только и узнали, что она часто согревала дыханием свои руки, озябшие докрасна...