EUR 103.1870 И сердцу тревожно в груди
В Москве схватились ряженые. Животягин в костюме Ленина и Карлов в костюме Сталина. Подрались у Исторического музея. Это был первый в истории случай, когда «вожди» выясняли отношения публично. Причина неизвестна. Но она и не важна. Когда гражданин в образе Ленина бьет другого гражданина, ряженного в Сталина, ногой в шинель, а тот, не вынимая курительной трубки, пинает «Ленина» в брюки, причины вторичны.
Изловчившись, Животягин нанес лучшему другу пионеров запрещенный удар и стал уходить огородами. Прямо через Красную площадь. Карлов имел характеристику сутяги и доносчика. Так что заявление в полицию, считай, уже есть.
Животягин дробной рысью несся по брусчатке, придерживая отбитый самым известным горцем зад. Он стремительно мчался вдоль очереди в Мавзолей, матерясь и подпрыгивая.
Пожилой паре из бывшей ГДР стало плохо. Члены Коминтерна, хранящие верность идеалам, они приехали в Россию, чтобы проститься с факелом, освещавшим им дорогу к коммунизму. И теперь факел с матом мчался мимо них, искря идиомами и деепричастиями. Заметив ужас в глазах туристов, Животягин крикнул: «Заждались, голубчики? С десяти часов, товагищи бугжуи, с десяти часов! Хганите билеты до конца сеанса!» и поскакал дальше.
Когда он пулей пролетал мимо окаменевшей туристки из Италии, та сказала: «чтоб я сдохла» и упала на камень. Синьор Мазератти в больнице заявил категорично: до поездки в Россию русским языком жена не владела.
Комендант Мавзолея шел с женой под руку по Красной площади. Навстречу им бежал человек, кого-то ему напоминающий. Жена спросила, что имел в виду комендант, когда вчера рассказывал о беспечности подчиненных.
Стук каблуков Животягина был хорошо слышен на онемевшей площади. В районе Лобного места он наконец-то заинтересовал полицию. Люди в форме бросились ему наперерез. От очереди отделился пожилой нетрезвый мужчина и с криком «поможем Ильичу!» встал перед преследователями, широко расставив ноги и руки. Справа и слева от него гулко проскакали на лошадях двое полицейских.
Поняв, что напрямки не успеть, Животягин сменил галс. Перепрыгнул сразу через несколько ограждений, как заяц, и исчез за собором. После приземления на нем не дрогнула даже гвоздика в петлице.
— У него кепка на саморезах, что ли? — спросил кто-то в очереди.
Весь центр был увешан камерами. Уйти незамеченным нельзя. Это вам не Улан-Удэ. Но у Животягина был план. Забежав в свой подъезд, он быстро преодолел пять этажей. Вбежал в квартиру, разделся, отлепил бородку и усы, сложил все в пакет и вышел на балкон. Перегнувшись, бросил пакет на балкон квартиры ниже. Приятелю Клязьмину, проживавшему в той квартире и осужденному за хулиганство на четыре года, оставалось сидеть еще два. Животягин с облегчением вздохнул и открыл холодильник.
Через полчаса раздался предсказуемый звонок в дверь. На пороге стояли двое мужчин в штатском. После короткого разговора стало ясно: обыску быть.
— Боже мой, какой бред… — прошептал Животягин, закрыв глаза и стиснув на груди рубашку. — Вы хотите найти здесь одежду Владимира Ильича Ленина?
Досрочно освобожденный за примерное поведение Клязьмин поднялся в свою квартиру. Принял душ и вышел на балкон покурить. В углу лежал плотно набитый мешок. Вернувшись в комнату и развязав его, Клязьмин понял, как ему этого не хватало последние два года. Приклеил перед зеркалом бородку и усы, надел кепку. Натянул пиджак на голое тело и затянул под кадыком галстук в горошек.
Поднялся к Животягину и позвонил в дверь. Ее открыл незнакомый мужчина.
— Оп! — сказал Клязьмин и ухватил его за нос. У него было хорошее настроение.
В комнате, увидев старого друга, долго бил чечетку. В финале выступления сунул палец за щеку и выстрелил. На лице Животягина не дрогнуло ни единого мускула. Тогда Клязьмин сунул одну руку за отворот пиджака, а вторую выбросил вперед:
— Вегной догогой идете, товагищи!
Оба мужчины сели в кресла и закинули ногу на ногу. Так поступают люди, приготовившиеся долго получать удовольствие от просмотра.
