USD 99.4215 EUR 106.3040
 

За каждой цифрой — чья-то судьба

Ефим КНИЖЕНЦЕВ.
Сколько их, неизвестных героев великой войны?
Сколько их, неизвестных героев великой войны?

Война не щадила ни детей, ни женщин, ни стариков, ни воинов-солдат, на плечи которых лег основной груз ответственности перед Родиной, перед матерями, перед будущим поколением.

Кем они были, эти солдаты и офицеры, которые ежеминутно находились лицом к лицу с врагом, со смертью.

Всех не перечесть: ни в званиях, ни в должностях. Их — и тех, кто погиб на фронтах войны, и тех, кто с доблестью встретил Победу, — мы называем Героями.

Говорят: война родила Героев. Живет, мол, человек в мирное время и ничем особенным не отличается, из среды других его не выделишь. А в бою, смотришь, человек преображается. Словно вдохновение на него находит: он проявляет исключительную храбрость, отвагу, совершает героические поступки.

Маршал Г.К. Жуков сказал: «Празднуя Победу, мы всегда будем вспоминать, какие качества нашего народа помогли одолеть врага».

Так что же это были за качества, которые помогли нашему народу победить в войне, по масштабам которой не было равных.

18 декабря 1941 года группа наших бомбардировщиков вылетела для бомбёжки скопления противника на дальних подступах к Ленинграду. При подходе к цели самолёты были встречены сильным зенитным огнём противника. Один вражеский снаряд попал в бомбардировщик, пилотируемый младшим лейтенантом Черных.

Самолёт загорелся. Экипаж мог спастись на парашютах, но это значило попасть в плен к фашистам. Лётчики отвергли эту мысль. В эту минуту их вдохновлял бессмертный образ Героя Советского Союза Николая Гастелло, который погиб и смертью своей нанёс тяжёлый урон врагу.

Так решили поступить и они, три советских бойца. Черных повёл горящий бомбардировщик в гущу автомашин с немецкими солдатами. Штурман лейтенант Косинов точно сбросил на колонну весь бомбовый груз. Стрелок-радист сержант Рубин обстрелял противника из пулемётов. Фашисты в страхе заметались, ища и не находя спасения. Экипаж заметил новое скопление врага — большую автоколонну. Лётчик направил туда свою машину. Горящий бомбардировщик на большой скорости врезался в самый центр вражеской колонны, похоронив под своими обломками не один десяток гитлеровцев. Так мужественно погибли крылатые советские богатыри: Иван Черных, Семён Косинов, Назарий Рубин. Кто они, эти отважные пилоты, отдавшие жизнь за победу над врагом?

Ивану Черных было 22 года. Он был самым молодым командиром пикирующего бомбардировщика и самым молодым в своём экипаже, несколько застенчивый сержант Назарий Рубин — годом старше своего командира, а штурман Семён Косинов самый «пожилой» из всех — ему 24 года.

Как, наверное, страшно было им, двадцатилетним, умирать. Я пытаюсь представить себя на их месте, и не могу... Сейчас... через минуту... секунду... Когда на тебя несется вражеская автоколонна... будет взрыв: потом вечный мрак... Тишина. И ничего уже не будет: ни любимой девушки, ни песен под гитару у костра, ни свадебного марша — ничего! Страшно!!!

Я часто задумываюсь над тем, а смог бы так поступить я? Ответа дать пока не могу... Но, по крайней мере, я бы постарался быть достойным памяти своих предков.

Нет ни одной семьи в нашей стране, которую бы обошла стороной война: отцы, братья и сестры, сыновья и дочери...

Петр Иванович Кургин, дедушка моей мамы, которого, к сожалению, ни она, ни, конечно же, я никогда не видели и не увидим, был танкистом. Встретил Победу в Берлине, умер после войны (последствия ранений) в возрасте 38 лет.

Михаил Николаевич Книженцев, дедушка моего папы, начал войну в звании лейтенанта, был командиром артиллерийской батареи, затем за острый ум и смекалку был назначен командиром разведотряда, прошел всю войну, встретил Победу в Берлине, после войны восстанавливал города Советского Союза, Польши...

Пять лет назад не стало моего прадеда Михаила Николаевича Книженцева. Я его почти не помню. Так случилось, что моя семья живет в городе Новосибирске, а все наши родные и близкие — в Казахстане. Там же до последних дней проживал и мой прадед. Но если человека нет, это не значит, что его не помнят. Он живет в нашей памяти, в наших сердцах.

Богатое наследие, свои рукописи оставил Михаил Николаевич нам, его потомкам. На протяжении долгих лет войны мой прадед писал повесть о том, как воевал, о том, как терял своих боевых товарищей.

Когда я держу в руках листки, пожелтевшие от времени, местами запачканные землей или кровью, то мысленно перемещаюсь в то время, когда Михаил (дед моего отца) смотрел в глаза смерти, и я смотрю его глазами на события, разворачивающиеся перед ним: «Семенова вынесли из траншеи и положили на землю кверху лицом. Падавшие сверху на его бледное лицо крупные снежинки уже не таяли.

Он постепенно остывал. И никакие команды ему уже были не нужны. И ни в каких перевязках он больше не нуждался. У него нигде не было крови. Небольшой осколок попал ему в череп и не вызвал даже кровотечения. Смерть его была мгновенна и не принесла ему никаких страданий».

Много артиллеристы сорок седьмого полка видели смертей за четыре года войны до этого и после этого случая. Но такой легкой и внезапной смерти не встречали. Может быть, эта повесть где-нибудь и когда-нибудь попадет по какой-либо случайности в руки родственника или потомка, а может, и даже однофамильца. Пусть он почтит светлой памятью командира батареи старшего лейтенанта Семенова, уроженца Смоленской области, погибшего на границе Псковской и Ленинградской областей.

Когда читаешь эти строки, мурашки бегут по телу: «где-нибудь» и «когда-нибудь» — эти два слова — неизвестность: буду ли я жив завтра? Мой прадед, как и тысячи солдат и офицеров, не мог знать, какой из дней будет последним. Но они, Герои с большой буквы, верили, знали, что ЗАВТРА будет. Пусть не для них, а для их потомков, таких же, как я, мальчишек, и, как моя сестра, девчонок.

Повесть, выстраданная и пронесенная в вещмешке не одну тысячу верст военных дорог, еще никогда и нигде не публиковалась. Она существует всего лишь в двух экземплярах, напечатанных на компьютере моим дедом Юрием Михайловичем Книженцевым, единственным сыном Михаила Николаевича. Один экземпляр хранится в семье деда, а другой — в нашей семье. Повесть стала для нас настольной книгой. Это та нить, которая связывает нас, живущих в XXI веке, с теми, кто своим мужеством, стойкостью, самоотверженностью дал нам это благо — жить!!!

Фотографии статьи
Ефим Книженцев.