EUR 92.6816 
Издержки профессии
— Хороший же парень, добрый, — причитала старуха Игнатьева. — Не куришь, жена вон какая красивая. Как теперь людям в глаза смотреть?
Вообще, Пчелогрызов не пил. Так, раз в месяц выпьет коктейль «Манхэттен» или еще какой-нибудь. А чтобы водки, да рюмок пять — такого никогда. А тут приехал в деревню, жена привезла. Надо, говорит, тебе отвлечься, а мне матери помочь. Пчелогрызов знал: помочь матери — это сесть напротив и слушать, как та рассказывает о болезнях дальних родственников. А потом они идут на огород — смотреть, какие помидоры в этом году вымахали, не то что в прошлом. А Пчелогрызову делать было нечего, и он пошел на рыбалку.
Закинул удочку, сидит, на воду смотрит. А тут двое деревенских подъезжают и как давай пить. Пчелогрызов сначала отказывался, а потом немного выпил. А потом еще. В результате признался, что грумер.
— Это куда? — удивились мужики. — В смысле — сколько в месяц чистыми?
Пчелогрызов съездил домой за ножницами тещи и своей бритвой. Слава богу, тесть увел всех за ягодой. Колхозный скот бродил под присмотром пьяного пастуха Алексеева в трех километрах от деревни. Алексеев спал в люльке мотоцикла, а так бы он был, конечно, против.
Вечером в деревне случилось страшное. Тесть прибежал домой взмыленный. Собаки отказывались запускать скотину домой. Тараща глаза и взахлеб лая, они разбрасывали слюну и стояли у ворот насмерть. Козел председателя колхоза привел домой пять коз. Вид козла не внушал доверия даже хозяйке. Его морда была начисто выбрита, выделялись только короткие усики под носом и характерная челка.
Козел Гитлер по кличке Федя топтался на месте и норовил забодать волкодава Бурана. Обезумевший Буран норовил тяпнуть Гитлера за ногу. Гитлер Федя отстреливался крупной дробью. В соседнем дворе дело обстояло еще хуже. Овца Машка прической Мэрилин Монро привлекла всех баранов колхоза. И теперь двор старухи Мамаевой был запружен скотиной, как Болотная площадь. Бараны отказывались уходить. Элегантность и обманчивая доступность Машки понуждала их на подвиги.
— За это морду бить надо! — приговаривал тесть, опрокидывая один стакан самогона за другим. — Говорил тебе, Олька, не выходи за этого рваного!
За дыры на джинсах и мелированную стрижку тесть не любил Пчелогрызова. Ему милей был бригадир Самсонов. У того были порядочные штаны и культурная прическа. Но Олька пять лет назад предпочла городского. Пчелогрызов вяло гонял по тарелке скользкий грибок и периодически поднимал глаза на буянившего тестя.
— Не пьет, не курит! — буянил тесть. — Это что за мужик?
— Хороший же парень, добрый, — причитала старуха Игнатьева. — Не куришь, а жена вон какая красивая.
— Пей как все люди, неча из себя умного строить! — провозглашал тесть, заглаживая за уши взбунтовавшуюся шевелюру.
— Не выйдет из этого ничего хорошего, папа, — Пчелогрызов, гоняя грибок по тарелке, демонстрировал покорность.
— Пить! — настаивал тесть, нервно гладя двумя пальцами белорусские усы до подбородка, как у артиста Мулявина.
Тяжело вздохнув, Пчелогрызов подтянул к себе стакан самогона...
Утром, пока не рассвело, старуха Игнатьева разбудила дочь и Пчелогрызова.
— Уезжайте, Христа ради! — просила она сонных Пчелогрызовых. — Через полгода успокоится, и вернетесь.
В машине, прильнув к Пчелогрызову всем телом, Олька призналась:
— Я тебя так люблю.
— И я тебя.
В постели тесть, вылитый Эйнштейн, с химической завивкой и пышными короткими усами, спал крепким сном. Теща, проводив дочь, легла в другой комнате и стала с нетерпением ждать рассвета.
АКТУАЛЬНО
