EUR 93.6274 
О смысле жизни и роскоши общения
Однако в связи с тотальной коммерциализацией всех сфер, в том числе и культурной, на фоне определенной экономической и социальной стабилизации к началу нового века кризис в отношениях некогда «самой читающей страны в мире» и хорошей литературы достиг своего пика. Аналитический центр Юрия Левады назвал тогда свое исследование «Катастрофой чтения». А цифры действительно были ужасающи: полстраны не покупает книг (в 2005 году вообще не имели дома книг 34 процента опрошенных), почти 80 процентов населения не пользуется библиотеками, а библиотеки во всех смыслах обнищали до предела. Другие аналитики приводят такие факты: российские школьники читают в основном самую низкопробную дребедень и занимают 28-е место по «качеству чтения» среди 32 обследованных стран.
Чем это грозит нации, государству, наконец? Нетрудно спрогнозировать. И в 2006 году на правительственном уровне была принята Национальная программа поддержки и развития чтения, а 2007 год был объявлен Годом чтения, или Годом русского языка.
И этот шаг в поддержку улучшения качества чтения в стране был не единственным. Так, в ряду других инициатив в 2005 году в России появилась национальная литературная премия «Большая книга», присуждаемая ежегодно за лучшее прозаическое произведение. «Большая книга» — это беспрецедентное частно-государственное партнерство по поддержке отечественной словесности со вторым по величине после Нобелевской премии по литературе призовым фондом в 5,5 млн рублей. Уровень экспертов и «судей» чрезвычайно высок, система отбора победителей многоступенчата, что способствует беспристрастности и точности оценок. Все девять лауреатов (как и номинантов, попавших в так называемый «короткий список») предыдущих лет на слуху у читающей публики, в общем и целом с мнением жюри по прочтении произведений согласной.
И вот на четвертом году своего существования «Большая книга» при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям и некоммерческого фонда «Пушкинская библиотека», а точнее, писатели — лауреаты и финалисты этой премии — отправились в путешествие к своему читателю в «глубинку». В числе пяти российских регионов — участников акции «Большая книга» — встречи в провинции» по праву оказалась и Новосибирская область, где укреплению и развитию библиотечной системы уделялось внимание еще задолго до «официальных веяний» и в 2004 году была принята долгосрочная областная целевая программа «Библиотеки Новосибирской области».
Руководитель областного департамента культуры Наталья Ярославцева на встрече с гостями в Доме журналистов об этом нашем достижении не вспоминала, но рассказала об очередных шагах местной власти не только в соединении читателей с писателями и хорошей литературой (контакты с «Большой книгой» — в этом же ряду), но и писателей с издателями. То есть о возможности «госзаказа» областного уровня на издание произведений новосибирских авторов.
Как узнать, что читать?
Некоммерческий фонд «Пушкинская библиотека» привез в подарок библиотекам (пяти городским и четырем сельским), где состоялись встречи с прозаиками Александром Кабаковым, Владимиром Костиным, Алексеем Варламовым и Ильей Бояшовым, девять комплектов книг лауреатов и номинантов «Большой книги» за 2006 — 2008 гг. И эти книги, уже признанные экспертами и литературными академиками во главе с Андреем Битовым, являются сами себе наилучшей рекомендацией для читателей. Потому что нынешний книжный рынок настолько пестр и велик, что выбрать душеполезное и качественное чтение на нем самостоятельно непросто. Тот же центр Юрия Левады утверждает, что основной источник информации о книгах сегодня (в 2008 году) — «друзья и знакомые» и только 4 процента опрошенных черпают ее от библиотекаря. Хотя, процитирую солидное издание: «В них сегодня пора начать видеть не только приятную скромную женщину-подвижницу, про которых академик Лихачев говорил, что это последние святые на Руси, а навигатора в океане информации, хранителя информации, пропагандиста лучших текстов и специалиста по чтению. Именно так надо к ним относиться, требовать этого, целенаправленно растить и достойно оплачивать».
А пока они «растут», можно формировать сбалансированный фонд самых дальних библиотек таким образом, как, например, рассказала Наталья Ярославцева: «В нашей области эксперты, в их числе специалисты областной научной и областной юношеской библиотек, культурологи, Союз писателей, предложили рекомендательный список литературы непосредственно муниципалитетам, и они не восприняли это как «указание сверху», а именно как квалифицированную подсказку и были очень благодарны…»
Заглянув в «лабораторию»
Нет, мои коллеги, люди в литературе более, нежели «средний читатель», продвинутые, собравшись в Домжуре, вопросов о смысле жизни писательскому десанту от «Большой книги» не задавали. (Что не раз бывало на творческих встречах в советские времена: помню, жаловался мне когда-то знакомый литератор, по доперестроечной терминологии «инженер человеческих душ».) Но расспрашивая Александра Кабакова, Алексея Варламова, Владимира Костина и Илью Бояшова традиционно о каких-то деталях биографии, творческой лаборатории (что сейчас пишете? как пишете?) и планах на будущее, по-настоящему наслаждались той самой классической роскошью человеческого общения, результат которой, в общем-то, потом очень пригождается в разговорах с самим собой. (Если захочется, о том же смысле жизни, например…) И, само собой, аудитория из первых уст брала на заметку, что почитать, поискать в библиотеке или книжном магазине.
Александр Кабаков:
— В мае у меня выходит маленький, европейского такого формата, роман «Беглец». В форме квазиисторического дневника, который ведет герой с конца 1916 по начало 1917 года. В сущности это роман о Февральской революции. А начался он с того, что в исторической литературе (причем и в эмигрантской тоже) вплоть до 1935 года эту революцию именовали никак иначе, нежели «банковский кризис 1916 года, приведший к крушению самодержавия». Я, что называется, «споткнулся» об эту формулировку и нашел для себя и, надеюсь, для читателей в том времени много интересного.
А в начале года у Кабакова вышла «странная», как он признался, для него самого повесть «Дом моделей», о любимых его временах — конце 60-х—начале 70-х.
— Почему любимых? — спросила я.
— Наверное, потому что молодость там осталась. Я ее не идеализирую. Это довольно тяжелое время для меня было. Но все-таки молодость. Еще оставалось много лет. Можно было валять дурака. Сейчас же валять дурака как-то страшно: ты валяешь дурака в последний раз… С другой стороны, это мои любимые годы, потому что мне их приятно описывать. Я не люблю советскую власть, и в отличие от кого-то ничего ей не простил, но в том времени было много очарования… Советские люди были в чем-то как дети: ни за что, по большому счету, не отвечали, не беспокоились и получали удовольствие из ничего… Сегодня от нас зависит, будет ли что есть завтра. Серьезная такая нынче жизнь — надо прокармливаться… А вообще, так «хорошо», как сегодня, мы не жили еще: униформа московского бомжа — это затрепанные и грязные фирменные джинсы и кожаная куртка — да, рваная, но о таком «джентльменском наборе» когда-то мечтала вся столичная интеллигенция…
Алексей Варламов, автор нескольких книг об известных писателях в серии ЖЗЛ, в ответ на вопрос, какие открытия сопутствовали его литературным изысканиям, ответил:
— Конечно, книга о Булгакове была наиболее сложная. Потому что другие мои герои — Пришвин, Грин, Алексей Толстой — значительно меньше исследованы, скажем, конкуренция здесь была меньше… А о Булгакове написано немало достойных исследований, но тем не менее, когда я стал писать, мне показалось, что я увидел и мне открылось нечто такое, что другими авторами не было замечено. Ну, например, такой факт в биографии Булгакова, что его знаменитая встреча со Сталиным 18 апреля 1930 года пришлась на Страстную пятницу. Страстная пятница отображена и в романе Булгакова «Мастер и Маргарита». Это впрямую наталкивает на размышления, кого следует считать прототипом Понтия Пилата…
Алексей Варламов рассказал и о других «совпадениях» личной судьбы Булгакова и романа, о которых не упоминалось в других аналогичных исследованиях. Ну вот хотя бы то, что умер Мастер-Булгаков 10 марта 1940 года — в Прощёное воскресенье…
Сибиряка Владимира Костина журналисты пытали: трудно ли попасть в конкурс «Большой книги»? Оказалось, несложно: надо просто послать в Москву свою книгу или даже рукопись. Рассматривают эксперты произведения как анонимные, под номерами. Когда ему позвонили, что его роман «Годовые кольца» попал в «короткий список», признался, даже заплакал: «Жизнь коротка, а книги даются трудно».
И это тоже был обаятельный в своей откровенности ответ «о смыслах»…
