EUR 93.5604 
Операций на сердце требуется в 100 раз больше
— Прежде всего, как вы оцениваете работу Новосибирского регионального отделения Лиги здоровья нации?
— Сам факт, что мы приехали сюда в связи с акциями, говорит о том, что правление Новосибирского отделения работает активно. Хочу отметить, что ваша общественность вносит заметный вклад в работу российских форумов Лиги здоровья нации, широко привлекая к участию в Москве местные творческие медицинские силы и органы власти Новосибирска.
— Лео Антонович, в последние два-три года улучшились условия финансирования здравоохранения. Как это отразилось на высокотехнологичной его части — кардиохирургии?
— Все хотели, чтобы изменения были видны в первый же день. Но в первый день такие вещи не видны, а сегодня это уже становится реально заметно. Больше выделяется квот федеральным учреждениям на операции на открытом сердце. В прошлом году были выделены квоты на высокотехнологичную помощь большому количеству региональных и даже муниципальных учреждений.
— Значит, высокотехнологичная кардиохирургическая помощь сегодня доступна каждому человеку?
— Я считаю, да. Возник целый ряд новых кардиохирургических центров и увеличилось количество выездных бригад из этих центров. Проблема лишь в том, что сознательно наше население не готово воспользоваться возможностями... Сердечники терпят до такого состояния, когда уже не могут ходить. Мы занимаемся просвещением. Тот, кто следит за прессой и телевидением, знает, что многие коллеги-кардиохирурги выступают в средствах массовой информации. Мы разъясняем, что для нас нет «отказных» детей, можно привезти ребенка на операцию в любой центр, включая научный центр сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева. Важно, чтобы родители понимали: после своевременной операции ребенок становится здоровым. Но многие люди считают, что дитя с врожденным пороком сердца все равно останется больным, поэтому не торопятся к врачам. Ладно, мол, пускай подрастет, потом и подумаем об операции. А к тому времени, когда ребенок подрастет, у него произойдут большие изменения, и операция уже не даст того результата, какой был возможен раньше.
— Как мы выглядим по сравнению с зарубежными развитыми странами?
— На мой взгляд, не стоит сопоставлять Россию в целом с Америкой или с Европой — в данный период истории это неудобно для анализа. Мы можем сравнивать, скажем, бакулевский центр, санкт-петербургский, новосибирский центр с какими-то выдающимися зарубежными клиниками, например, с кливлендской клиникой, куда едут наши пациенты. Но нельзя сравнить эти наши центры с клиниками, которые работают, например, в глубинке в США. То же и в Европе: если взять Германию, то там есть такие клиники, что вам туда даже и зайти не захочется. Если говорить о передовых центрах, мы смотримся очень хорошо: у нас проводится весь спектр операций, которые делаются в лучших клиниках мира. Причем с очень хорошими результатами! Но мы делаем операций на сердце примерно в сто раз меньше, чем нужно, — вот и вся проблема.
Ситуация, конечно, меняется. Я веду статистику по России с 1995 года. Мы тогда делали всего около 6 тысяч операций, а в прошлом году по стране — 24 тысячи. Конечно, эта цифра несопоставима с данными по США — 660 тысяч операций на сердце. По-хорошему, мы должны иметь примерно половину от этого количества. Вот как много еще предстоит сделать!
— Что вы можете сказать о перспективах развития инновационной экономики для сферы здравоохранения в нашей стране?
— Позволю себе прибегнуть к сравнению. В США, где самая большая экономика, индустрия здравоохранения стоит на втором месте после индустрии пищи, то есть в этой сфере крутятся огромные средства. Дело в том, что медицина действительно нуждается в новейших технологиях. Но невозможно создать медицинскую индустрию в нашей стране до тех пор, пока все люди не будут застрахованы. Надо, чтобы в больнице были реальные деньги. Сегодня мне дают квоту, по этой квоте приходит человек и все выбирает до копейки. А если все будут застрахованы, в больницу все-таки придут деньги. Производители, бизнесмены увидят их и начнут думать, как это использовать. Начнут строить соответствующие заводики, производства, и это даст возможность развитию нашей отечественной медицинской индустрии. Другого варианта не существует.
— Что достигнуто в кардиохирургии страны за последние годы?
— Стали больше заниматься трансплантацией сердца. В начале ноября состоится всероссийская конференция по трансплантологии, там будет представлен опыт Новосибирска, Екатеринбурга и других городов, где начали делать трансплантацию сердца. В практике используется вспомогательное кровообращение — искусственный левый желудочек сердца, который может быть как средство лечения и как «мост» для пересадки сердца. Активно стали заниматься так называемой электротерапией — лечением больных с нарушениями ритма сердца.
Самая большая наша гордость — решение проблемы хирургического лечения врожденных аномалий сердца у новорожденных и детей первого года жизни. Только в нашем центре в прошлом году было выполнено 1600 операций детям до года. Могу сказать, что еще несколько лет назад по всей стране делали 870 операций в год. А это, между прочим, самый точный показатель, где мы находимся. Мы сегодня по числу операций у детей с врожденными пороками сердца обошли Германию и Италию. Понятно, что по количеству населения наши страны несопоставимы, но ведь раньше мы делали в три раза меньше операций, чем эти страны. Сейчас у нас по детской кардиохирургии самый высокий показатель обеспеченности — 22 процента от должного. В остальных разделах хотя и наметились сдвиги, но все же обеспеченность хирургическим лечением, к сожалению, не превышает 15 — 20 процентов.
— Даже для детей — 22 процента операций от потребности... Что же мешает делать больше?
— Если мы говорим о детях, у нас нет сегодня материальной базы для создания полноценной детской кардиологической службы. В этой связи отсутствуют и врачи такого профиля. Вообще детский кардиолог — специальность, которая в мировой практике существует с 1944 года. А мы ввели ее сравнительно недавно, используя момент, что министром здравоохранения был кардиохирург Шевченко. Эта специальность у нас очень молодая. Еще не отработано взаимодействие с кардиохирургами, с врачами других специальностей.
Еще раз хочу подчеркнуть, что население наше плохо знает о возможностях современной медицины. Куда только не везут детей! Мне рассказывали, что практикует некий профессор физики, который, подстраиваясь под основы китайской медицины, с помощью каких-то приборов с датчиками ставит диагнозы, дает рекомендации. Фактически это шаманство, только в научной обертке. И все это, как говорится, наш народ «кушает». Эта ситуация меня очень тревожит. У нас даже на центральных каналах телевидения широко практикуются передачи о «потусторонних» вещах, которые не идут ни в одной стране мира. Я недавно приехал из США, где неделю был на большом конгрессе по кардиологии. Специально смотрел телевизор, когда у меня было свободное время. Оказывается, ни на одном канале нет передач такого рода. Более того, пока шел этот конгресс по кардиологии, на двух каналах систематически, по два часа, давали выступления ведущих специалистов мира.
— Всем будет интересно узнать, какие задачи сейчас решает главное учреждение страны по хирургии сердца и сосудов. Какие новации продвигает? Мы уверены, если новшество освоено вами, вскоре оно появится и в Сибири.
— У нас огромный институт. Мы вместе с нашими филиалами в прошлом году сделали 7 тысяч операций на открытом сердце — это самый большой в мире результат, намного превосходящий любую клинику мира. В этом огромном производстве очень много направлений, но мы выделяем новорожденных и детей первого года жизни. По-прежнему проблема — врожденные, сложные, угрожающие жизни аномалии. В прошлом году прооперировали более 3,5 тысячи детей — результат во много раз превосходит Бостонскую клинику, самую крупную в США.
Много работаем над новыми технологиями. Делаем свои биологические клапаны сердца. Сейчас запускаем трехстворчатые клапаны, которые называются «корбит», — принципиально новые для мировой практики. Активно развиваем мини-инвазивное лечение при ишемической болезни сердца — с очень хорошими результатами. Есть огромные разделы катетерных методов лечения: стенты, клапаны и так далее. По результатам, я полагаю, мы по-прежнему являемся законодателями по лечению жизнеугрожающих аритмий. Идет работа над проблемой сердечной недостаточности, она включает использование механических устройств, мы ставим «мосты» к пересадке сердца. Активно занимаемся пересадкой сердца. Сейчас осваиваем проблему трансплантации легких.
АКТУАЛЬНО
