EUR 91.0599 
Счастливый дар
Для коллектива детской музыкальной школы № 1, где Надежда Александровна директорствовала полтора десятилетия, даже после ее ухода на пенсию это — счастливое — время продолжается: человеческие и профессиональные связи не оборвались. А в день ее недавнего 85-летия Надежду Александровну поздравляли: театр, друзья, бывшие выпускники музыкальной школы и коллеги-педагоги, в том числе из самых разных уголков мира. Потому что душевный свет и красоту, которые она целеустремленно и бескорыстно несла и до сих пор несет людям, никакие расстояния и годы не способны стереть из памяти счастливчиков, повстречавшихся с ней однажды…
«Дар божий надо дарить...»
…Мы смотрим альбомы, где на фотографиях она в ролях оперных героинь: Любава в «Садко», Любаша в «Царской невесте», Марина Мнишек в «Борисе Годунове», Кончаковна в «Князе Игоре», Кармен. (А всего спето более 60 партий!) Везде — красавица, везде бездна обаяния, в соответствии с образом — тихого, нежного, либо лукавого, своевольного... А я про себя с удивлением отмечаю — сейчас Надежда Александровна не по-прежнему, а еще более красива: поразительно живые, умные голубые глаза на милом, добром лице вспыхивают то огоньками вдохновения, то иронией, то сопереживанием, очень часто наполняются слезами, когда речь заходит о близких — в течение полутора последних лет она потеряла мужа и дочь. Потом она справляется с собой, хотя заметно: это дается ей с трудом, и вновь от ее прекрасного одухотворенного лица невозможно оторвать взгляд. Она искренна, в разговоре не обходит острых углов и тех моментов, которые почему-либо считает своими промахами. Чуткая к собеседнику, оттенкам его мыслей и интонаций, чувствуется, сама чрезвычайно ранима...
...Такие лица на склоне лет, думаю, даются свыше — в награду. За красивую, достойно прожитую жизнь.
Первое упоминание о ее таланте в прессе: «Надя Дезидериева, ученица 7-го класса 42-й школы, неплохо справилась с исполнением весьма трудного романса Бородина «Для берегов Отчизны дальной». У Нади Дезидериевой чистый, великолепного тембра голос» («Советская Сибирь», 30 марта 1937 года).
Через три года в нашей же газете об «ученице 42-й школы Наде Дезидериевой» напишут дважды. По случаю приема в вокальную студию Антонины Николаевны Стржалковской: «С прекрасными вокальными данными принята на учебу 17-летняя Надя Дезидериева... Она обладает меццо-сопрано большой силы и тембра и выдвинулась еще при выступлении на олимпиаде детского творчества». По итогам же этой самой олимпиады профессор Штейн писал: «Когда на сцену вышла... Дезидериева, зал взволнованно зашумел и сразу притих. Многие уже знали о даровании Дезидериевой. Она запела, и ее сильный звучный голос заполнил весь просторный зал и вырвался из деревянного помещения на воздух, словно ему было тесно...»
Ее выступления на городских олимпиадах искусств не были самодеятельностью: с раннего детства Надя серьезно занималась музыкой, вокалом у лучших педагогов Новосибирска. Так мудро распорядились родители, Александр Гурьевич и Софья Михайловна, понимавшие, что искру божию, голос и талант, надо поддерживать и развивать.
Надя росла и в свою очередь растила свой дар — вдохновенным трудолюбием и упорством в достижении цели. Эти качества, как и доброта, верность, бескорыстие, стали определяющими в ее характере на всю жизнь...
— Я считаю, что голос человеку дается как дар божий. И его нужно отдавать людям — дарить... Я иногда даже думала: вот я пою, получаю такое наслаждение, и мне еще деньги за это платят! Конечно, мы, артисты, должны быть как-то обеспечены, но отдавать талант — не за деньги... Сейчас кругом за выступления берут большие платы, я этого не понимаю...
Во время войны она будет петь перед уходящими на фронт, перед ранеными, после Победы — в многочисленных шефских концертах на предприятиях и сельских Домах культуры. С гордостью вспоминает выступления перед моряками во Владивостоке, на острове Русский, на крейсере, в подразделении подводных лодок и торпедных катеров, в воинских частях. А первыми ее благодарными слушателями были строители оперного театра, которым она — девочка из подшефной школы — пела в окружении строительных лесов.
Когда любовь не кончается
В труппу Новосибирского оперного, как свидетельствует запись в трудовой книжке, она была принята 19 апреля 1944 года. А в июне победного 1945-го вышла на сцену во второй после «Ивана Сусанина» премьере, посвященной открытию театра, уже солисткой, исполнив партию Ольги в «Евгении Онегине».
— Я очень любила театр. Пела весь ведущий молодой репертуар. В основном — с Исидором Аркадьевичем Заком. Это был замечательный музыкант! Строгий, даже, можно сказать, жестокий в работе, но справедливый. Удивительно, но моя «домашняя» подготовка у прекрасных педагогов (позже с отличием было окончено музучилище, затем — консерватория) позволяла соответствовать его высоким требованиям. Я работала много и с большой радостью!..
Надежда Александровна с воодушевлением вспоминает партнеров и коллег: «Каждый был личность!», — «замечательного директора Семена Владимировича Зельманова», а также дирижеров и режиссеров, чье творчество заложило основу высокой репутации Большого театра Сибири.
Ну и, конечно же, совершенно незабываемыми были первые гастроли новосибирцев в столице!
— Было очень страшно! На спектакли — а мы выступали на сцене Большого театра — собиралась вся театральная Москва, посмотреть — вначале даже с недоверием, — что это за театр оперы и балета из Сибири?..
А потом были рецензии, многочисленные отзывы на гастроли покоривших столицу сибиряков. Известный композитор Вано Мурадели, к примеру, писал: «Выразительна и музыкальна Н. Дезидериева в роли юноши Олесницкого». Великая Максакова отозвалась о молодой певице так: «Среди других исполнителей выделяется Надежда Дезидериева в сложной роли Олесницкого «Пан Воевода»...»
...Надежда Александровна включила магнитофон, и зазвучали в ее исполнении одна за другой две песни Леля из «Снегурочки» Римского-Корсакова. И это было второе мое (помимо встречи) «посчастливилось» в этот день: в ее голосе была такая красота и духовная наполненность, присущие русской опере, что через них виделись прекрасные очертания всего произведения, глубина чувств героев и более — высокая поэзия русской сказки, народных обычаев — Русь, Россия... То, что принято сегодня обозначать мудреным словом «менталитет».
— А вот партия Кармен у меня не очень хорошо получилась, — неожиданно заметила она.
— Не может быть, Надежда Александровна! Почему вы так считаете?!
— Дело в том, что я ее, Кармен, не понимаю... Ну правда, просто не понимаю.
Да-да, вполне может такое быть, соглашаюсь я. Потому что сама она, в отличие от героини оперы Бизе, по натуре созидательница, а не разрушительница. И еще: любовь у нее в жизни была большая и единственная.
— На самом деле у нас была большая и, наверное, редкая любовь, — говорит Надежда Александровна. — Мы прожили с Игорем Семеновичем 64 года...
А познакомились в ДК Октябрьской революции, где молодой и красивый летчик Игорь Буда в свободное от полетов время играл в спектаклях самодеятельного драматического коллектива главные роли. Причем особенно замечательно — Незнамова и Овода. А Надя Дезидериева посещала в этом же здании вокальную студию Стржалковской. Поженились они вскоре по окончании Надей школы. Она ждала его с фронта...
Что же касается ее первой любви — театра, то здесь все складывалось несколько иначе.
— С самого начала до 1962 года у меня все шло очень хорошо и прекрасно работалось. Потом сменилось руководство, сменился микроклимат, изменились традиции. Меня это стало тяготить, не удовлетворять, мучить... Потом наступило время, когда нужно было менять амплуа. Я этого сделать не сумела, не смогла почему-то, и мне не помогли. И жизнь в театре из праздника — не просто праздника, а праздника жизни и творчества, — превратилась в какое-то серое прозябание. И я ушла из театра, ушла сама. Это оказалось очень трудно, так трудно, что было равносильно смерти. Нужно было взять второе дыхание. И главное — рядом никого не оказалось... Выживешь — выживешь, не выживешь, значит, не выживешь. Мне удалось взять второе дыхание... А ушла я, не готовя себе ступеньку для отступления. Мне некуда было уйти, но я подала заявление и ушла. И была некоторое время без работы, а потом меня назначили директором первой музыкальной школы...
Последний раз в Оперном она была в день его 50-летия. Пригласили и принимали, по ее словам, по-царски. Сам директор Валерий Григорьевич Егудин встречал ветеранов на входе, что было очень трогательно. Усадили в первый ряд, где рядом оказались люди очень ей приятные, в их числе Исидор Аркадьевич Зак и Лидия Владимировна Мясникова. Со сцены публично назвали ее имя и поблагодарили за труд. Все было замечательно.
— Я по-прежнему с любовью и уважением отношусь к театру, и он меня не забывает, вот поздравили с днем рождения недавно, вручили подарки, но на спектакли не хожу. Не могу... Даже когда доводилось по делам службы идти туда с детьми, я после болела...
Второе дыхание
А свое второе дыхание и силы, умение собирать вокруг себя талантливых и самозабвенно любящих свою профессию людей она отдала школе — делу, которое стало ее настоящим жизненным подвигом.
Детская музыкальная школа № 1 в ту пору располагалась на Ядринцевской. Лучшая школа в городе, области, методический центр, прекрасный высокопрофессиональный коллектив. Но здание — двухэтажный барак в аварийном состоянии с двадцатью печками! «Из храма — в барак...» — так с иронией определит Надежда Александровна свой приход сюда из театра.
— Я пришла в ужас: «Боже, я никогда с этим не справлюсь!» Но отступать уже было некуда. Я засучила рукава и начала работать!
А через некоторое время она вынесла вопрос на исполком: о несоответствии материальной базы уровню школы и необходимости строительства нового здания. Решение было принято положительное, и строительство началось. Оно продолжалось 9 лет. Надежда Александровна до сих пор произносит эту цифру так: «де-е-вять», потому что это было невыносимо долго: в старой школе в это время все сыпалось и рушилось. Но школа работала, и отлично работала! Ремонтировали, убирали грязь, заготавливали уголь, топили печи — в школе всегда было тепло, чисто и уютно. Когда же в старой школе стало просто опасно заниматься, педагоги целый год (!) вели уроки, принимали экзамены дома, на квартирах, в каких-то случайных помещениях — кто пустит Христа ради. А директор ходила по инстанциям, по начальству, по предприятиям, которые могли чем-то реально помочь. Она хотела не просто возвести стены, построить для детей храм музыки... В кабинет к председателю горисполкома Ивану Павловичу Севастьянову наведывалась чуть ли не ежедневно. Кого другого давно бы перестал пускать на порог, но Надежда Александровна Буда была депутатом Центрального райсовета — не просто директор строящейся музыкальной школы, народный избранник.
Как она справлялась с таким количеством работы и забот — директор действующей и строящейся школы, депутат, секретарь объединенной партийной организации при отделе культуры горисполкома, если учесть, что Надежда Александровна ничего в жизни не делает формально, сегодня и понять трудно... Но справлялась. И подарком, как говорится, за доблестный труд ей и коллективу стала трехэтажная красавица школа на улице Некрасова, 4. С концертным залом, великолепным оборудованием, кабинетами звукозаписи, кинопроекции, собственной столовой. Побывавшая однажды здесь делегация музыкантов и телевизионщиков из Швеции и дотошно все осмотревшая признала сибирскую музыкальную школу «одной из лучших в Европе».
Себе лично Надежда Александровна не нажила ни богатых хором, ни высоких званий. Главное ее богатство — человеческие взаимоотношения. А тому огромному почитанию и любви к ней всех, кто по жизни и работе соприкасался с этим прекрасным человеком, можно только завидовать! Прошло почти 30 лет с тех пор, как Надежда Александровна ушла на заслуженный отдых, но она по-прежнему центр притяжения огромной общности людей, в том числе и очень знаменитых, так или иначе сегодня или вчера связанных с музыкальной школой № 1. Наверное, потому что она сама всегда искренне радовалась успеху другого, его талантам, помогала чем могла, была памятлива на добро. Сказать короче — любила и любит людей. И с особым теплом говорит о тех, кто обладает таким же даром: «В последние годы у меня в школе была замечательная завуч — Людмила Шулимовна Келейникова-Богуславская. Она так хорошо знала учебный процесс, была прекрасным его организатором, великолепно ладила с коллективом и была мне хорошей поддержкой...»
Через всю жизнь пронесла Надежда Александровна и школьную дружбу. Считает подарком судьбы возможность до сих пор общаться с бывшими одноклассницами — Галиной Федоровной Болтуновой и Екатериной Александровной Канцеровой-Барановой: «Это счастье — дружить с теми, кто тебя знает с детства...»
Всех лучиков, соединяющих ее — светлую, добрую, деятельную — с Новосибирском, людьми, здесь живущими и даже уехавшими, но когда-то жившими здесь и знавшими Надежду Александровну Буду, — не сосчитать. Она из тех «градообразующих» личностей, на которых держится наша любовь к этому месту на Земле и его слава.
АКТУАЛЬНО
