Все взяточники — в черном списке

Ровно год спустя, день в день, с журналистами встретилась Надежда Дмитриевна ВАВИЛИНА, представляющая в палате Новосибирскую область.

В первую очередь постарались коротко подвести итоги 2006 года. Результаты, несмотря на «молодость» Общественной палаты, довольно внушительны. В различные её комиссии за год поступило около 30 000 обращений граждан и общественных организаций. За время работы сайта палаты (www.oprf.ru) зафиксировано около 300 000 посетителей, совершивших свыше 10 миллионов визитов. Проведена общественная экспертиза 18 законопроектов, подготовлено более 30 заключений, рекомендаций и предложений по изменениям существующего законодательства или проектов законов.

По признанию Надежды Дмитриевны, в ходе работы затрагиваются самые разные проблемы, однако уже сейчас можно судить о неких «болевых точках» общества. Некоторой иллюстрацией в этом плане могут послужить даже темы проводящихся раз в три месяца пленарных заседаний Общественной палаты. В апреле это были «Борьба с ксенофобией и экстремизмом в российском обществе» и «Социальные аспекты реформы в армии». В сентябре — «О состоянии здравоохранения» и «О местном самоуправлении». В декабре — «О демографической ситуации в стране» и «О состоянии гражданского общества». Из числа же зарегистрированных обращений граждан четверть приходится на одну из семнадцати существующих в палате комиссий — а именно на Комиссию по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов, силовых структур и реформированием судебно-правовой системы. Возглавляет ее Анатолий Кучерена.

Отдельным направлением работы является борьба с коррупцией. Для этого в палате создана специальная подкомиссия (в которую входит и Надежда Вавилина). Наиболее яркими итогами её работы можно считать подробный «Реестр коррупционных ниш России», в который внесены наиболее «взяткоопасные» службы и ведомства, и брошюры с «говорящими» названиями:«Если у вас вымогают взятку», «Если вам угрожает рейдерство». Это своеобразные памятки, дающие доступное юридическое толкование правовых норм, касающихся разного рода вымогательств.

Вопросы журналистов, конечно, касались нашей области. С чем обращаются в Общественную палату новосибирцы, какие их общественные инициативы удалось реализовать?

Оказалось, что Новосибирская область не является исключением в плане обилия жалоб на правоохранительные органы вообще и на нарушение ими прав человека в частности. В качестве примера приводилось небезызвестное дело Рашида Баязитова (о студенте, арестованном три года назад по подозрению в убийстве. Вина его не доказана, однако все это время он фактически находится в заключении). Но это, повторюсь, типично для всей России — и подтверждение тому и дело Сычева, и дело Щербинского.

— Что характерно, сегодня мы наблюдаем не просто акты борьбы за права человека, — говорит Вавилина. — Это акты борьбы за права конкретного, отдельно взятого человека.

Эту ситуацию — когда дело одного, к примеру, несправедливо обвиненного, человека способно всколыхнуть всю страну — можно, пожалуй, считать показательной с точки зрения формирования в России гражданского общества.

Примеров же реализации общественных инициатив госпожа Вавилина привела два — один со знаком плюс, другой — с минусом.

«Удавшейся» инициативой было названо отклонение Госдумой проекта закона «Об изменениях уровня самоуправления в городах, являющихся районными и региональными центрами». Суть этого законопроекта состояла в том, что, к примеру, Новосибирск должен управляться не по принципу муниципального образования, а по принципу района.

— У нас в Сибири были и сторонники, и противники данного закона, — поясняет Надежда Дмитриевна. — Я, например, ничего не имею против самого законопроекта. Возможно, в конце концов он и будет принят — лет этак через пять. Но принимать его сейчас было бы преждевременно. Пока что мы находимся не на том уровне развития. Современные принципы управления позволяют городам-миллионникам сохранять управленческую и финансовую целостность.

Преждевременным она называет и принятие нового закона о туристическом бизнесе, согласно которому все туристические фирмы для осуществления своей деятельности должны будут обладать неким фондом финансовых гарантий в размере не менее 10 миллионов рублей. Сибирские туроператоры, большинство из которых относятся к субъектам малого и среднего бизнеса, в свое время обратились в Общественную палату для того, чтобы внести изменения в этот закон. В частности, предлагалось рассчитывать размер этих самых финансовых гарантий в зависимости от реального количества клиентов. Однако инициатива эта не была поддержана, и Надежда Вавилина называет это своей неудачей.

— В качестве эксперта я знакома с сибирским туристическим бизнесом с 1992 года, — говорит она. — Так что о ситуации знаю не понаслышке. В данном случае закон принят опять же не на том уровне развития и потому будет иметь скорее отрицательный эффект. Десять миллионов — сумма для многих просто неподъемная, так что мы будем иметь дело с существенным уменьшением количества субъектов этого бизнеса. Может быть, само по себе такое укрупнение и не однозначно негативное явление. В конце концов, в Германии более шестидесяти процентов туристического бизнеса сосредоточено в руках трех фирм. Но они шли к этому пятьдесят лет. Мы же, как это часто у нас бывает, несколько поторопились.

Одним из последних был задан вопрос о новосибирской Общественной палате, закон о которой, напомню, был принят в конце прошедшего года.

— Безусловно, это очень важное для Новосибирской области дело, и говорю это не потому, что являюсь одним из авторов законопроекта. Мне хотелось бы по этому поводу сказать вот что. Наши местные общественные организации за прошлый год получили более 30 миллионов рублей. Одних грантов Общественной палаты — семь миллионов. Учитывая, что наиболее активных организаций в области порядка трех сотен, это очень неплохие деньги. Хотелось бы, чтобы они были потрачены, что называется, с умом. И здесь важно не распыляться. Возможно, лучше всего было бы, по принципу тех же нацпроектов, сосредоточиться на решении самых острых проблем — например, детской беспризорности или развития села.