Ох уж эти «вредные»… лоси

Как защитить Кудряшовский бор от исчезновения и кто на самом деле для зелёного сокровища опасен больше всего

Оказывается, не только черные и не черные лесорубы не прочь поживиться древесиной ценных пород. За соснами, точнее хвойными подростками, охотятся лесные вредители — лоси. Да и бобры могут при желании напакостить природе не меньше человека.

Специалисты минприроды Новосибирской области рассказали, как защищают лес от вредителей, на примере Кудряшовского бора — особо охраняемой лесной территории. Здесь сплошные рубки деревьев запрещены.

«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»

Вопросы лесовосстановления и сохранения лесов — одни из приоритетных в Новосибирской области, а работы по этому направлению ведутся в рамках нового нацпроекта «Экологическое благополучие». Однако есть у нацпроекта и «противники». Как ни странно, восстановлению леса зачастую мешают действия некоторых диких животных: лоси едят верхушки подроста и повреждают стволы.

Фото: Светлана Фролова

— Молодая сосенка — самое аппетитное для лосей питание, — рассказывает начальник отдела лесных отношений по Новосибирскому лесничеству регионального минприроды Антон Басалаев. — Лось подходит, берет ее губами и шкурит. Конечно, выжить у этого конкретного дерева, которое постоянно обгладывают, уже не получится. Вот так сосновый подрост уничтожен на сотнях гектаров. Лоси чувствуют то, что полезно и вкусно, каких витаминов им не хватает. Лось почти что конь — он съедает около ста килограммов в день разнообразной пищи, чтобы поддерживать себя в форме. Летом питается травой, зеленью. А вот когда начинаются холода, принимается за хвойные. А чем холоднее, тем больше нужно есть.

По словам Антона Басалаева, лесничество находится на территории трех районов — Новосибирского, Коченёвского и Колыванского.

— Самая большая наша проблема: по лесному районированию лесовосстановление у нас проводится в основном сос­ной обыкновенной. На территории много лосей, и ощущение такое, что их количество увеличилось, — объясняет Антон Басалаев. — Кормовая база этих животных — хвойные молодняки. И последние лет пять молодое хвойное поколение уничтожается на корню, не успев вырасти. Раньше Кудряшовский бор был почти полностью хвойным, сейчас идет смена пород — растет и береза, и осина. Так что лес постепенно становится смешанным. И если так пойдет дальше, лет через сто здесь будут только крапива, береза и осина.

Вот такой «молочный росток» сосны наверняка погибнет уже этой зимой — за ним обязательно придет лось. Фото: Светлана Фролова

Кроме того, как отмечает Антон Басалаев, в Кудряшовском бору мало естественных водоемов, из которых животное может попить. Если посчитать высохшие уже молодые сосенки, на территории Кудряшей более девяти тысяч стволов на гектар. А для возобновления леса нужно, чтобы осталось хотя бы порядка трехсот штук «подростков». Сейчас «ободранным» соснам приблизительно по десять лет, и больше они, увы, уже не вырастут. Для сравнения: «спелой» сосне, которая подходит для лесозаготовки, около ста лет.

Вкус — отвратительный

Специалисты минприроды Новосибирской области уже провели ряд встреч с учеными и определились с возможными мерами борьбы, которые лесопользователи будут применять в дальнейшем. Это, например, обработка верхушек специальным раствором.

— Мы давно обратили внимание на эту проблему и обратились к научному сообществу, — говорит Антон Басалаев. — Они предложили обрабатывать верхушки саженцев сосен специальным средством, вкус которого животному не понравится. Сейчас прорабатывается механика распыления этого раствора. Он безопасен для деревьев и применяться будет раз в сезон. При этом для поддержания численности копытных в Новосибирской области проводятся биотехнические мероприятия — недостатка кормовой базы в заказниках региона не наблюдается.

Впрочем, не все так однозначно. Например, старший охотовед заказника «Кудряшовский бор» Николай Буренок, который работает здесь уже восьмой год, уверен: лосей больше не становится, поэтому заниматься отстрелом «лишних» прожорливых сохатых явно рановато.

Фото: Светлана Фролова

— Одна из целей образования заказника — пополнение охотничьими ресурсами прилегающих сопредельных общедоступных территорий, — комментирует он. — Лось выходит массово с территории заказника во время отела, в весенне-летний период, и только в морозы возвращается в заказник — именно для поедания молодой хвои. А больше лосей у нас, увы, в последнее время не стало. Проводится ежегодный учет животных, и сейчас в Кудряшовском бору всего 43 особи на 18 тысяч гектаров леса — это не так много. Цифра колеблется год от года — 40–45. Вот если бы количество лосей действительно возросло и на эту же территорию было бы более 150 особей, тогда стоило бы волноваться. Думаю, нужно не отстреливать, а искать альтернативные способы сохранения посадок. Мое мнение такое: в заказнике ведется лесохозяйственная деятельность, заготовка древесины, а при заготовке сос­новый подрост также погибает. Плотность деревьев в заказнике зрительно уменьшается. Если раньше древесина была очень плотная и того же лося было сложно увидеть на расстоянии 70–100 метров, сейчас это уже не проблема.

Бобров — к ответу!

Еще одно «вредное» животное, которое наносит ущерб хвойному лесу в Новосибирской области, — это бобр. Лесники говорят, что при низких и заболоченных берегах рек за бобровой плотиной образуется большое зеркало воды, значительные участки берегов подтапливаются. Из-за сырости деревья хвойных пород погибают через два-три года, а лиственные — через три–четыре. Проблема с бобрами на особо охраняемых природных территориях региона решается переселением либо систематическим разрушением плотин, что вынуждает бобров к миграции. По словам старшего охотоведа, сейчас в Кудряшовском заказнике проживает около сотни бобров.

— У каждого заказника особенности разные, в нашем же бобры живут в озерах и в плотинах не нуждаются, — говорит Николай Валентинович. — Они ничего не могут затопить. Может быть, в других заказниках по Новосибирской области ситуация и обратная.

Впрочем, есть мнение, что учет животных не такой уж и корректный: подсчитать точное количество не так-то просто. Кроме того, как говорят старожилы, еще в двадцатом веке бобры были ценной добычей для охотников: из боб­ровой шкурки шились роскошные шубы, а бобровая шапка даже стала атрибутом «делового» человека — символом богатства и высокого статуса в девяностых годах. Сегодня же все это безнадежно вышло из моды, и регулировать численность водяных грызунов с помощью ружья больше никто не хочет.