Энергетика и этика

Энергетика определяет и жизнь людей, и их мораль. Когда живешь по- соседству с чадящей электростанцией, среди золоотвалов, грязи и дыма, то подавляется не только природа, но и нравственность. В бедности и в отравленной среде высокие идеалы вызревают редко. Гораздо чаще они служат питательной средой для агрессивности и нетерпимости.

Не сомневаюсь, что это мое вступление к статье о современной энергетике вызовет резкие возражения. Типа такого: Октябрьскую революцию сделали беднейшие слои населения, которым был открыт доступ к знаниям, к власти, к многочисленным достижениям. Но с какой жестокостью все это далось, с какими невосполнимыми потерями и утратами! Да и с какими ошибками...

Чернобыльская трагедия — тому пример. В ней тесно переплелись энергетика и безнравственность, героизм и бездумье, равнодушие и самопожертвование. Экономика знаний, которая сейчас провозглашается и достигается, не может быть без высокой нравственности и морали. Национальные проекты еще только начинают жить, но уже снова речь идет о коррупции, о мздоимстве чиновников при выделении земельных участков, при строительстве и т.д. Этика отстает не от одной энергетики, но и от всей экономики.

За преобразованиями в стране строго следит не только власть, но и наше жулье, которое наживается на бюрократизме, на волоките, на незнании законов, на безнравственности еще не складной, а часто и плохой жизни.

Вот о чем думалось, когда читал документы об общем собрании РАН, посвященном основным проблемам энергетики России. Они давали пищу для размышлений. И даже для эмоциональных заключений. Например, А. Б. Чубайс, председатель правления РАО «ЕЭС России», обычно не склонный к эмоциональному слогу, заявил: «Я с исключительным интересом выслушал то, что прозвучало с этой высокой трибуны, получил бесценную информацию».

Но пересказывать эту «бесценную» информацию не буду. Сошлюсь только на те примеры, которые говорят и о развитии энергетики, и о связи ее с моралью и нравственностью. В частности, тот же Чубайс, выступая перед участниками общего собрания, напомнил, что энергосистема Сибири, традиционно считающаяся избыточной со своими мощными ГЭС, огромными угольными бассейнами и месторождениями нефти и газа, уже в 2008 году окажется с нулевым балансом, а еще через год станет дефицитным регионом по энергетике.

Но это еще станет... А Урал в энергодефицитный превращается уже в этом году. Центр России будет иметь нулевой баланс в 2008 году, северо-запад страны — в 2009, а Кавказ фактически сейчас находится в дефиците. Иначе говоря, Россия стоит на грани замораживания и темноты, если не принимать срочных мер. В том числе и по обновлению вконец износившегося оборудования. Тем более что замена и обновление его идут пока так, что не позволяют ни остановить, ни замедлить тенденцию старения. То есть у нас опять ситуация доведена до экстремального состояния, при которой ни природу щадить не удается, ни — увы! — людей. Как это все скажется на морали и нравственности? Заверяю вас: не лучшим образом. Сейчас даже незначительное вранье власти вызывает значительное раздражение. Приведу в пример свой собственный дом, в котором живу почти сорок лет. Ему обещали дать (с публикацией в печати, между прочим) отключенную горячую воду 28 мая. Дали двенадцатого июня, ко Дню России. Пустяк вроде бы. Но сколько он вызвал раздражения и злости! Зачем врать-то?!

Раздражение вызвано еще и тем, что наш двор, достаточно красиво ухоженный нашими энтузиастками-женщинами, превращается в отхожее место. Особенно в дни народных торжеств. Едва обрастут деревья листьями, как во двор, вычищенный и удобный для отдыха, тянутся алкаши. Дети с утра до вечера слышат их мат-перемат. Особенно часов с пяти дня. Милицию это не колышет никак. Да и не только это. В одном нашем подъезде за последнее время обворовали две квартиры. Сейчас жители сбросились и поставили железные двери с домофонами. Но пьяницы и через них пытаются проникнуть в подъезды. Призывать их к морали так же бессмысленно, как ругать воробьев. Легко представить, что будет в раздраженной стране, если дома отключат от света, как от горячей воды.

Это я к тому же: энергетика и этика, хотя бы поведения, переплетены, как проволока в кабелях. И при разработке новых проектов все это надо учитывать. Как это было учтено после длительных страстей при решении о переносе нефтепровода подальше от Байкала. На этот раз нравственность и мораль победили.

Но полная победа энергетики, всей экономики и торжество этики настанут тогда, когда нормой будет применение передовых технологий, предложенных наукой. Интересная и передовая работа уже сама по себе повышает в стране нравственный климат. Мастера обычно не бывают хамами. Они служат примером, им подражают. Общее собрание предложило такой пакет передовых технологий, что даже главный энергетик страны проявил к ним «исключительный интерес». Это реакторы на быстрых нейтронах, которые способны... воспроизводить топливо. Это переход к новой атомной энергетике. Когда в энергетический оборот будут вовлечены огромные запасы урана-238, накопившиеся за 50 лет.

Выступавший на общем собрании и недавно получивший Государственную премию академик Игорь Горынин говорил о необходимости строительства новых современных энергоблоков с использованием прорывной технологии и переходом на суперсверхкритические параметры газа с резким сокращением расхода горючего на единицу электрической мощности. А для этого нужны принципиально новые материалы для парапроводов, роторов турбин, турбинных лопаток и т. д. Это принесет огромную выгоду. Достаточно уточнить, что производство и применение такого класса сталей даст России возможность совершить рывок с увеличением КПД парогазовых установок до 50 — 60 процентов. Для нас очень актуальны такие рывки как в энергетике, так и в морали.

Аморальная, иначе и не назовешь, обстановка царила в стране, когда мы потеряли не только ценнейшие направления в науке, но и первоклассные кадры, разъехавшиеся от безысходности у нас по другим странам. Об этом на общем собрании тоже шла речь. Это когда в СССР развалилось силовое полупроводниковое приборостроение, как отрасль электротехнической промышленности. Между тем основные отечественные приборы того времени — силовые диоды и тиристоры — по параметрам соответствовали мировому уровню, а их стоимость была примерно втрое ниже мировой. В семидесятых годах прошлого века наметилось отставание отрасли от мирового уровня, а в 90-х годах оно стало катастрофическим. В мировой силовой электронике произошли революционные изменения, но наша промышленность к ним уже не имела никакого отношения. Работая в свое время на заводе им. Ефремова и имея много товарищей среди конструкторов и исследователей на предприятиях и в НЭТИ, я был свидетелем того, какого высокого уровня они достигли, сначала развивая силовую электронику, а потом, махнув рукой на бесперспективность усилий, уехали из страны. Это были блестящие ребята, талантливые специалисты, но Родина сделала все, чтобы их выпереть за границу. Они уезжали в отчаянии, годами адаптируясь к условиям в чужих странах. Но, в конце концов, достигнув всего, что им хотелось в работе и в жизни. Но уже не дома. Слово «тиристор» впервые я услышал от них.

Современная энергетика должна нас отучить, наконец, от безалаберности и бесхозяйственности, в которых словно выжжена мораль. Мы все выбрасываем, захламляем. По пути в Шелковичиху на дачу постоянно вижу новые мусорные свалки. Это не отходы производства. Это отходы безнравственного поведения, философии временщиков, лени и почти тотального наплевизма на природу, родного села и города. Мир, во всяком случае западный, уже давно так не живет. В Париже, например, около 80 процентов потребляемой энергии производится за счет сжигания отходов города. В США работают более тысячи энергетических объектов, использующих в качестве топлива древесину и обеспечивающих электроэнергией заводы и поселки. В Великобритании собираются даже солому и подстилку для домашней птицы сжигать на электростанциях, а мощность одной из них достигнет 36 МВт. Доля древесины в энергетическом балансе США может достичь к 2015 году пятнадцати процентов.

Мы рекордсмены по древесине и отходам. Но до сих пор сжигать их с пользой для себя не умеем (или не хотим). Несколько раз я присутствовал на обсуждении проекта мусороперерабатывающего завода в Новосибирске. Давно голова поседела, из стройного стал нестройным, а тот завод так и не работает.

А мир ищет выходы на эффективную энергетику в самых разных формах и методах, заботясь о природе, чистом воздухе, незагаженной земле, о здоровье людей ничуть не меньше, чем о самой энергетике. Например, в плодах нефтяного дерева, молочая, растущего на Филиппинах. В этих плодах почти чистая нефть, в которых нет ни серы, никаких других экологически вредных веществ. Свежесорванный орех молочая воспламеняется от спички.

Упоминалось на собрании и дерево, растущее в лесах Амазонии. Это копайба. Из одиночного разреза копайбы за два часа может насочиться от десяти до двадцати литров жидкости, очень богатой углеводородами. Жидкость эта, почти как дизельное топливо. Его можно прямо заливать в бак грузовика — воспламенение от сжатия в дизеле происходит нормально. Не пишу уж подробно о знакомом нам рапсе, который в некоторых странах уже давненько используется как топливо для автомобилей. В Германии действуют пятнадцать масляных (рапсовых) автозаправок. В Казани в свет вышла книга «Рапс — культура двадцать первого века». В Татарии уже поставлена задача о строительстве специализированного маслоэкстракционного завода для переработки 300 000 тонн рапса в год. Его называют дружественным и экологически чистым дизельным топливом. Теперь появились так называемые энергетические плантации.

Ни мир, ни энергетика не стоят на месте. Однако угрозы, стоящие перед энергетикой, не исчезли, а скорее обострились. Аморальность такое «ускорение» усиливает. Знания и нравственность эти угрозы отводят. Других вариантов что-то не предвидится.

Урал в энергодефицитный превращается уже в этом году. Центр России будет иметь нулевой баланс в 2008 году, северо-запад страны — в 2009, а Кавказ фактически сейчас находится в дефиците. Иначе говоря, Россия стоит на грани замораживания и темноты, если не принимать срочных мер. В том числе и по обновлению вконец износившегося оборудования. Тем более что замена и обновление его идут пока так, что не позволяют ни остановить, ни замедлить тенденцию старения. То есть у нас опять ситуация доведена до экстремального состояния, при которой ни природу щадить не удается, ни — увы! — людей.